Из легенд о Занабазаре и Галдане-Бошогту

Одним из прошлых перерождений Ундур-Гэгэна был Жамьян-цорджи, основавший в Тибете монастырь Дрепунг, и бывший одним из семерых цорджи ламы Цонкапы. Однажды Цонкапа собрал всех семерых и сказал грядущей ночью хорошенько запомнить свои сны, а наутро рассказать, кто что видел. Следующим утром все, кроме Жамьяна, собрались и принялись наперебой радостно рассказывать Богдо-ламе, какие прекрасные сновидения они видели. Жамьяна-цорджи всё не было. Когда же наконец он явился, он выглядел раздосадованным. — Что же тебе приснилось? — спросил Цонкапа. —Ночь напролёт мне снилось, что в дикой бескрайней степи объезжал я буйных коней. Прочие цорджи засмеялись было над нелепыми снами Жамьяна, но Цонкапа прикрикнул на них: — Что вы возомнили о себе, чтобы насмехаться над цорджи Жамьяном?! Смотрите все сюда, — и, приподняв левую руку, показал им внутреннюю сторону своей накидки. На ней появились образы людей со свирепыми лицами, с саблями и копьями, которые пасли овец и вспарывали им животы. Показав им это, Цонкапа изрёк: — Вот этих-то людей в будущем и будет приводить к закону Будды наш Жамьян-цорджи.

Но однажды перед Жамьяном-цорджи прошёл один лама, волоча по земле свою накидку. На его вопрос, отчего он волочит свою накидку по земле, лама отвечал: чтобы смести твою веру. Потом Жамьян-цорджи переродился Ундур-гэгэном, а тот лама — Галданом, и, следуя своей клятве, пошёл войной на Халху и смёл основанные Ундур-Гэгэном храмы и монастыри.

Когда войска Галдана вошли в монастырь Эрдэни-Дзу в попытке захватить Ундур-Гэгэна, бегущего из разорённой Урги в Китай, джунгарские солдаты вошли в Главный храм и, намереваясь саблями выковырять рубин изо лба центральной статуи Будды, то каменные псы, охранявшие вход в храм, с лаем набросились на них и погнали их к реке Орхону, где те и потонули. Трижды занимали джунгары Эрдэни-Дзу, и все три раза он избегал разрушения.

Однажды Далай-лама, Великий Пятый, дав Галдану-Бошогту одну саблю, наказал ему быть защитником буддийской веры. Галдан никогда не вступал в битву, пока эта сабля сама собой не высовывалась из ножен на высоту четырёх пальцев. Перед битвой на Тэрэлже Галдан по обыкновению ожидал, пока сабля выйдет из ножен, но та всё не появлялась. Тогда его жена, Ану-хатун, в нетерпении тайно высунула саблю из ножен и показала ему. Галдан с готовностью вступил в битву с маньчжурскими войсками, но был наголову разбит, а Ану-хатун погибла в бою. Галдан бежал на запад, и, перед тем, как, выпив смертельный яд, покончить с собой, разбил свою саблю о камень.