Более современным примером отношения тибетцев к лицемерию является случай геше Лобсанга, монгольского монаха, который достиг высшей из монашеских учёных степеней — лхарампа. Лобсанг был странным человеком. Хоть он и был чрезвычайно умён, но его внешнее поведение было ужасающим. Он курил и, по-видимому, имел склонность ко всевозможным азартным играм; он играл в маджонг, в то время как изо рта его торчала пара сигарет. Он любил скачки, игры в кости и карты. На язык он был груб, и, за исключением обсуждения религиозных вопросов, почти никогда не бывал серьёзен. Он дразнил девушек и постоянно рассказывал пошлые шутки, храня, однако, свой обет безбрачия. Всё для него было предметом шуток и насмешек. В 1960 году Его св. Далай-лама назначил этого геше Лобсанга на должность настоятеля, для работы в качестве духовного наставника крупнейшего в Индии лагеря беженцев, Букса. Конечно, в связи со своими новыми обязанностями, Лобсанг поменял своё поведение, но суть этого происшествия в том, что Далай-лама не обратил ни малейшего внимания на внешнее поведение Лобсанга, строя своё суждение о нём скорее из рассмотрения внутренних качеств этого человека. Это дихотомия между тем, что кажется и тем, что на самом деле важно, очень существенна для понимания тибетского общества, и особенно дабдо.
Мелвин Гольдштейн в статье об институте дабдо — тибетских монахов, существовавших на периферии классической монастырской системы, образ жизни и занятия которых существенно отличались от того стереотипного образа буддийского монаха, к которому мы все привыкли.
Goldstein M. C. A Study of the lDab lDob. / Central Asiatic Studies, 1x(2), 1964. — P. 139.
Может ли кто-нибудь подсказать какие-либо другие биографические детали об этом геше Лобсанге, который, по-видимому, некогда был видной фигурой в Букса-Дуаре? Отчего-то нигде не могу найти никакой информации о нём. В статье Гольдштейн говорит, что он был монголом, однако он вполне может оказаться и калмыком, и бурятом.
