Гаруда и жёлтый змий

Рассказывают такую историю. Как-то раз, в начале ХХ века, маньчжурский амбань-наместник Урги по обычаю отправился на гору Богдо-Ула с целью пожертвовать ей табун лошадей. Такой обычай существовал в Монголии повсеместно: местные жители посвящали духу местности, савдагу, домашних животных, и те до конца жизни считались его собственностью, доживая свой век, никак не используясь в хозяйстве. За это савдаг отплачивал дарителю собственным благоволением.

У Богдо-Улы же  было и вовсе особое положение. Ещё в 1779 году монгольский ван Юндэндорж отправил маньчжурскому императору прошение о пожаловании горе, называвшейся в то время Хан-Ула, титул Богдо-Ула, то есть Гора-Владычица, а двум её вершинам — княжеские титулы Цэцээ-гун и Тушээ-гун. С этого времени гора стала получать ежегодное императорское "жалование" в размере 50 лан серебра. По этому случаю Панчен-лама специально сочинил церемонию "Подношения Четырём горам санга и сэржэма" — воскурения благовония и возлияния "золотого пития". В этом тексте хозяином горы называется Дунжингарва (Dung-skyong dКar-po, "Белая раковина" по-тибетски) - то есть один из восьми Нагараджей, царей нагов — "водяных", "драконов". Обо в честь него существовало на горе ещё с 1678 года.

Гроза над Богдо-Улой (фото с Зайсан-Толгоя)

Но вернёмся к нашему амбаню. Преподнеся горе в дар конский табун, амбань поехал назад в Ургу. Путь с вершины до тогдашней, ещё не настолько разросшейся столицы был не так чтобы далёк, но и не совсем чтобы близок; в общем, на обратном пути незадачливого амбаня застал дождь. Вообще-то это хороший знак: значит, савдаг принял подношение и таким образом подаёт дарителю знак милости. Но невежественный, напыщенный амбань оскорбился таким непочтительным поведением со стороны горы: ещё бы, обмочить императорского наместника! — и в сердцах приказал вразумить гору, конфисковав все её табуны. Но и хозяин горы со временем показал норов, не спустив амбаню обиды: как известно, в 1911 году монголы и вовсе прогнали маньчжуров из столицы.

Однако через восемь лет китайцы вернулись. Зимой 1921 года оккупированную столицу осадил Унгерн. Ранним утром 2 февраля отряд, набранный из ургинской тибетской колонии, похитил Богдо-гэгэна с женой из-под домашнего ареста и через вершину горы перенёс их на южный склон, в монастырь Манджушри-хутухты. Две следующие ночи на северном склоне горы, очищенном от китайских патрулей, унгерновцы жгли сотни костров — старинный трюк, в разы увеличивающий численность войска в глазах противника, благо соотношение было и впрямь не в пользу Унгерна: пять на одного. Китайцы трепетали, а ургинские ламы, видя россыпь огней в ночи, говорили - то свершаются огненные подношения могучему савдагу, духу горы. И на следующий день Азиатская дивизия заняла город, китайцы в панике бежали к русской границе.

Святилище Царь-Гаруды — хозяина Богдо-Хан-Улы

Вообще-то нынче хозяином горы считается в первую голову белый Хан-Гаруда (Хангарьд) — его изображение, с нагой в клюве и ключом и лотосом в лапах, было выбрано для современного герба монгольской столицы. Честно говоря, я не знаю, как получился такой казус - ведь гаруды считаются извечными противниками нагов, а именно владыку нагов издавна чтили на богдо-улинском обо.

Намхай Норбу Ринпоче как-то говорил, что Китай подвержен преобладающему влиянию нагов, которые, помимо опеки вод и всевозможной водяной живности, являются хранителями тайных учений. Именно у нагов знаменитый наставник Нагарджуна получил, а затем принёс в мир людей до того ревностно оберегаемое ими учение Праджняпапамиты. Так что китайцы, над которыми довлеет влияние нагов, хоть и обладают мудростью, но лишены милосердия (монголы же, как, кстати, и русские, по словам Ринпоче, подвержены влиянию гьялпо — духов могущественных царей и магов древности). Вон и на жёлтом цинском знамени был изображён дракон. Такого-то китайского дракона с его змеёнышами и прогнал тогда со своих владений Хан-Гаруда. Вот такая метаистория.