Если бы Унгерн остался в Монголии

Барон фон Унгерн-Штернберг — фигура в отечественной историографии не то чтобы забытая. Наоборот, в последние годы вышел целый ряд монографий, воспоминаний и архивных материалов, посвящённых ему лично и его Азиатской дивизии. В советский период монгольская эпопея Унгерна не представляла историографической самоценности, и виделась лишь одним из эпизодов Гражданской войны. Установление же Народной власти в Монголии в целом выводилось не из последствий «установившейся в Урге диктатуры Унгерна» и его последующей бурятской военной авантюры, а, разумеется, из соответствующих социально-экономических предпосылок в стране. Думается, однако, что если бы генерал остался в Урге, решив отложив дело очищения России от большевизма на некоторый срок, то Россия пострадала бы от этого не в пример больше, а Монголии как суверенного государства и вовсе не стало бы. Как бы это произошло? Давайте прикинем.


Итак, весной 1921 года Унгерн не принял своего исторического решения «идти на Русь». Между тем Японская империя, куда меньше года назад было от имени Богдо-хана послано письмо с просьбой о помощи против китайской оккупации, наконец реагирует. Через Маньчжурию она поставляет в Монголию оружие и средства для скорейшего перевооружения монгольской армии, якобы против китайской угрозы. В войсках, помимо русских, появляются и японские инструктора.

Между тем Сухэ-Батор, разбив китайский гарнизон Маймачена, оказывается на монгольской территории. Богдо-гэгэн, выразив благодарность за очищение страны от остатков китайских войск, уведомляет членов Монгольской народной партии и руководство РСФСР, что более никакой помощи ему не требуется. Советскому правительству приходится демилитаризовать революционеров, переведя борьбу с феодальным режимом в плоскость агитации, однако пропаганда МНП на севере страны не оказывает существенного эффекта на население. Бодо и Данзан получают чины в правительстве и дистанцируются от партийной работы, и партия постепенно маргинализируется.

В Монголию проникают японские корпорации, разворачивается активное строительство железных дорог, связующих Хайлар, Ургу, Маймачен и Кобдо, ведётся геологоразведка, активизируется градостроительство. В обмен на японский ширпотреб Монголия вывозит мясо, шерсть, кожи и лошадей, в основном для нужд императорской армии. С началом коллективизации в СССР в Монголию бегут тысячи бурятских семей.

Часть монгольской знатной молодёжи отправляется на учёбу в Токийскую военную академию, и другие учебные заведения империи. Со смертью старого Богдо-гэгэна его нового хубилгана находят не в Тибете, а в Монголии при участии Панчен-ламы IX. С юных лет шаброна окружают японские наставники. По достижении совершеннолетия Богдо объявляет императора новым чакравартином и вступает с ним в формальные отношения "наставник-покровитель". Фактически Монголия оказывается на правах протектората империи, и признания её независимости со стороны других государств, помимо стран оси, не добивается. Япония питает в среде монгольской знати идеи панмонголизма.

В Монголии японцы получают плацдарм для экспансии в Синьцзян и Внутреннюю Монголию, активно финансируя и вооружая уйгурских мятежников в 1932 году и ведя аникитайскую пропаганду в среде внутреннемонгольских князей. СССР отказывает губернатору Синьцзяна в помощи, опасаясь открытых солкновений с японцами. Как результат, в Синьцзяне возникает дружественная японцам Восточно-Туркестанская республика; между тем японское присутствие в Кобдоской области начинает потенциально угрожать советским Киргизии и Казахстану.

Когда японцы начинают вторжение в Маньчжурию, а затем и во Внутреннюю Монголию, с запада им содействует монгольская армия. В Маньчжоу-го японцы осуществляют старинную мечту Унгерна о реставрации императора Пу И, а Внутренняя Монголия возвращается под крыло монгольского хана. Теперь в страну беспрепятственно вводится японский военный контингент, в том числе танки и авиация, размещаемый на базах вдоль северной границы. Ханьцы из Северного Китая свозятся в Монголию для труда на разработках угольных и медных месторождений.

В среде русских эмигрантов в Монголии, как и в Китае, поддерживаются организации фашистсткого толка, ведётся антисоветская пропаганда в граничащих с Монголией областях Советского Союза. С вторжением Гитлера в СССР Ставка не может привлечь в боях за Москву дальневосточные и сибирские дивизии из-за угрозы японского блицкрига в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Существует опасность и для советской Средней Азии. В Бурятии вспыхивает антисоветское восстание, в Казахской АССР восстали депортированные калмыки. Японский ВПК, подкреплённый монгольскими ресурсами, лучше показывает себя в войне на Тихои океане. В результате Вторая мировая война растягивается на полтора года.

После взятия Берлина советские войска вторгаются в Монголию и разбивают японо-монгольскую армию. После разгрома японской армии на континенте все территории, ранее входившие в состав Цинской империи, возвращаются под суверенитет Китайской республики. В рамках Северного похода Народно-освободительной армии Китая в Монголии устанавливается режим Китайской коммунистической партии. Монголия повторяет судьбу Тибета: автономное правительство ликвидируется, в ходе Культурной революции уничтожаются буддийские монастыри, расстреливается ламство. В страну на строящиеся промышленные и горно-добывающие предприятия приезжают сотни тысяч ханьцев. Фактически реабилитируется политика последних лет Цинской империи, направленная на окончательную культурную и этническую ассимиляцию монголов.