Дамба-Свистун, или Лхаагийн Дамба, родился в 1890-х
годах в местности Шар-Бурд на территории нынешнего сомона Онгон
Сухэ-Баторского аймака. Только войдя во взрослые года, он начал
угонять лошадей и скотину у зажиточных князей и феодалов как
в южных, так и в северных хошунах и раздавать
их старикам и беднякам, чем снискал уважение в родном хошуне.
Даже в самую тёмную ночь он метко накидывал укрюк на лошадиные
головы, отлично знал местность и умел превосходно свистеть, —
по сей день вспоминают о нём старики. Наш сайнэр был отцом троих
детей; два его сына, Ойгонбаяр и Оюун, до недавнего времени работали
в Сухэ-Баторском аймаке шофёрами. У Дамбы была родная старшая сестра,
Цэрэнлхам. После Цэрэнлхам так вспоминала о своём младшем брате: «Если
брат по нескольку дней отсутствовал, я очень беспокоилась, ждала его
день и ночь. А узнавала я о том, что он вот-вот
прибудет, по его особому свисту. Вечером голоса особенно хорошо слышны.
Обычно братнин свист до меня доносился, когда я доила кобыл. Чуть
услышав его, я шла заваривать чай, и сидела, пока
он закипал — в это время брат и заходил в юрту. Свист
его был слышен за пол-уртона — вот каким был мой брат искусным
свистуном». Обычно Дамба-Свистун ходил в хошуны сунитов, баргутов
и узумчинов во Внутренней Монголии, и приводил оттуда скот.
С некоторыми из внутреннемонгольских сайнэров он водил близкую
дружбу, а с некоторыми, бывало, и дрался, и ташуром
охаживал.
После народной революции его поймали и привезли в город.
Поскольку его взяли не по делу государственной важности, а за кражу
скота, то сразу же бросили в тюрьму. Но на этом дело
не кончилось, поскольку в то время в МВО был заведён обычай
отправлять сайнэров разведчиками на юг, — сперва сотрудники министерства,
обвиняя их в угоне скота и разбое, держали их некоторое время
в заключении, а потом предлагали освобождение в обмен
на то, чтобы они «верой и правдой послужили родине». Сайнэры, которым
степь была домом, а косогор постелью, сразу же соглашались.
На самом же деле, и чекисты в то время частенько
проникали к южанам под видом сайнэров или спекулянтов. В тридцатые
годы знаменитый чекист Балдан-гуай провернул одну такую операцию, и позже
вспоминал: «Как-то раз мы отправились на очередное задание
с одним сексотом, выделенным аймачным даргой Агваном, под видом
скотоугонщиков. Мы так вошли в роль — ни дать
ни взять, настоящие сайнэры, с какой стороны ни посмотри. Была
осень, начинались заморозки. Темнота стояла, хоть глаз выколи. И вот
настало время выдвигаться на задание. Осторожно, примечая важное, проезжая
по чужим местам, от селения до селения, аккуратно миновав
хошунные караулы, крадучись как кошки, добрались мы до крупного
склада горючего. Охрана повсюду. Рассудили, что перед самым утром она, должно
быть, подрёмывает. Вдалеке лают собаки, то и дело вспыхивают
прожекторы — словом, дело опасное. Мы было решили кинуть спичку
в бочку с бензином, что стояла в стороне. Но, подумав, что
и нас вместе с ней разорвёт, не стали. Тогда, сняв сапоги,
мы порвали свои портянки на узенькие полоски и, связав
их между собой, пропитали бензином. Потом, протягивая
её за собой, отползли назад к своим лошадям. Тогда
мы спичкой подожгли один конец нашей тряпки, красная полоска огня быстро,
как пуля, метнулась к горловине бочки, и прогремел взрыв, выбросив в ночное
небо столб дыма и пламени. Враги, не поняв, что произошло,
в растерянности голые сновали туда-сюда, и в свете пожара все
были у нас как на ладони. Тогда, полюбовавшись немного
на результат нашей работы, мы вскочили на коней и ускакали
в безопасное место. Так, чтобы выполнить задание, мы сперва проводили
разведку, затем объединяли достоверные сведения и в итоге приходили
к верному решению. И впоследствии мы, рискуя жизнью, без ахов
и охов выполняли и другие задания родины. Для этой цели оборачивались
сайнэрами». Так он рассказывал однажды. Однако когда чекисты в образе
конокрадов ходили в разведку — это одно, а когда настоящие
сайнэры, в своём подлинном облике, получали разведывательные задания
от властей — совсем другое. Другое потому, что успевших уже так или
иначе отметиться во Внутренней Монголии Жалху-Коротышку или Дамбу-Свистуна
китайцы никогда не подозревали в шпионаже, и, увидав
их и думая, что они вновь явились за добычей, пытались только
лишь получше сторожить свой скот. Вот почему так выгодно было отправлять
в разведывательные миссии именно сайнэров. Так что хоть Дамбу-Свистуна
тогда и схватили ни с того ни с сего, продержав
в заключении в городе три месяца, потом он вернулся домой —
с телескопическим биноклем и прочими шпионскими принадлежностями.
Съездив на порученное ему разведывательное задание, он возвратился
в город с докладом, и после того случая ещё несколько раз
пропадал где-то, никому ничего не говоря, что лишь доказывает его особые
таланты и пополняет копилку его заслуг перед народом.
Ойдов Б. Ар Халхын шилийн сайн эрчууд. II дэвтэр.
— Улаанбаатар, 2011. — 106-109 тал.
Комментариев нет:
Отправить комментарий