Жадный старик

Жили в старину старик со старухой. Старик был очень прожорливый и жадный, и сколько у них было скотины — всю забивал и съедал в одиночку. У старухи же всего только и было, что корова с телёнком, она их холила и лелеяла, питаясь одним только молоком. Как-то раз пошла старуха собирать кизяк, возвращается — а старик уж забил телёнка и съел его. Разозлилась, расплакалась старуха, а что поделать — и осталась у неё одна корова, доила её, тем и жила.  Но через несколько дней ночью старик притворился спящим и, дождавшись, пока она уснёт, тихонько встал, убил корову и съел. Проснулась старуха поутру — а от неё только вымя осталось. Тогда он забрала своё вымя, пошла на гору, прилепила его к скале и принялась её доить. Вышло много молока, и она, не в силах выпить его в одиночку, стала готовить из него тарак и кумыс.
 Живёт себе старуха одна, раздобрела, располнела. Как-то там мой старик? — думает она и, взяв куль масла и мешок творога, отправилась к старику. Шла она крадучись и подошла к их юрте, тихонько приподняла полог юрты и подсматривает: старик её сидит, а перед ним семь кусков помёта, сидит и приговаривает: этот сегодня, этот завтра. Она и подбросила ему масло с творогом в дымник юрты. Старик, приметив их, воскликнул: — Что за счастье! Не милость ли это хана-отца? Не милость ли это моей старушонки? — и всё съел. Старуха же тихо вернулась к себе.

Немало времени прошло, настала осень, похолодало. Опять старуха пошла к старику, взяв кулёк масла да мешок творога. Старик же рукой пошевелить не может, лежит в постели. Вновь старуха кинула ему масло с творогом через дымник. Но на этот раз масло с творогом упали к тагану. Встрепенулся старик, почуял молочный запах и потянулся, чтобы съесть сразу всё. Но встал на его пути таган. Зацепился он за него горлом, задохнулся и испустил дух.