Волшебные совпадения

Ширнэн из Эрдэнэта (слева)

Монголия — страна небольшая, населения в ней меньше, чем в Свердловской области. Может, поэтому раз за разом она оказывается для меня ареной удивительных, почти волшебных совпадений и встреч. 

В 2001 году, в купе поезда Улан-Удэ—Улан-Батор я познакомился с итальянцем Мануэле, проехавшим по Транссибу до Бурятии и собиравшимся через Монголию в Китай. Распрощавшись с ним на улан-баторском вокзале, я встретился с ним через полмесяца в Хархорине, у стены Эрдэни-Дзу. Два года спустя, опять в купе, ехавшем до Улан-Батора, мы разговаривали с двумя молодыми монголками, возвращавшимися из Иркутска домой после окончания местного сельскохозяйственного вуза. Я упомянул, что у меня есть одна знакомая студентка-монголка, которая тоже учится на аграрную специальность, правда, не в Иркутске, а в Новосибирске, по имени Номундарь. Вдруг выяснилось, что это их подруга, решившая продолжать обучение в магистратуре и переехавшая ради этого в Новосибирск.

Ну или например: познакомившись в Эрдэнэте, в храме Ганданшадурвийн, с местным хувараком Ширнэном, я внезапно встретил его двумя неделями позже на улице Жуулчдын в центре Улан-Батора.

Или вот: заочно я познакомился с двумя из популярнейших блогеров Монголии: писателем Амарсайханом, чьи произведения я переводил, и журналистом Галааридом. По приезду в Монголию в 2013 году оказалось, что они оба не только отлично знакомы (что, в принципе, было бы не так уж удивительно), но ещё и школьные друзья, и даже оба учились в Свердловске — правда, в разных вузах.

Одной из целей моей первой поездки в Монголию в 2011 году было найти книгу бурханч-ламы Пурэвбата «Их Монголын суварга», о которой я смог узнать, что это чуть ли не самый полный из всех существующих свод знаний о теории, символике и технологии строительства буддийских ступ. Ещё до поездки я просил своих друзей пройтись по крупнейшим столичным книжным магазинам и поискать её. Они прошлись, но книги не нашли. Видимо, с момента её издания в 2005 году она успела стать библиографической редкостью. Тираж книги, печатавшейся в Корее на средства тамошнего спонсора, в издании не указан, но, надо думать, он никак не выше нескольких сотен, — и то многовато для такого внушительной книги.

Приехав в Монголию, я лично прошёлся по всем известным мне книжным магазинам, но книги не обнаружил. Тогда я пошёл в лавку, что находится на территории монастыря Гандантэгченлин, и спросил о книге там. Мне сказали, что книги давно в продаже не видели, а если её всё-таки очень нужно почитать, то стоит обратиться в библиотеку Монгольского буддийского университета. Университетское здание находится там же, в Гандане, но двери его оказались закрыты — лето, каникулы. Тогда я решил сходить в храм Мэгжид-Жанрайсэга, чтобы это посещение Гандана было не совсем зряшним. Только я сделал несколько шагов по дорожке, пересекающий миниатюрный садик, как меня вдруг окликнул старичок, сидевший на оградке. Торопиться мне было некуда; разговорились. Он чуть-чуть помнил русский.

Оказалось, он был университетским сторожем. Между делом я рассказал ему, зачем пришёл: найти книгу бурханч-ламы Пурэвбата. — О, бурханч-лама... — пробормотал старик, молитвенно сложив руки у груди, — он сейчас тут, в жилых юртах. Занят. А где взять книгу, можно спросить у одного из его учеников. Мы зашли в сторожевое помещение, старик нашёл тетрадь с телефонами местных обитателей и некоторое время искал в ней номера учеников Пурэвбата. Только он позвонил одному из них Тулге (который, кстати, автор компьютерной графики в книге и чьё фото за изготовлением литейной формы для серебряной ступы можно увидеть в ней на странице 375), как оказалось, что он только-только приехал в университет и сейчас сидит прямо перед его воротами. Тулга рассказал, что в книжном отделе ТЦ «Оргил», что рядом с кинотеатром «Урга», как раз продается один подержанный экземпляр. Надо ли добавлять, что я тут же поехал туда, и книга стала моей.

Или ещё. В этом году, приехав в Улан-Удэ, я в ожидании поезда на Улан-Батор, решил заночевать в вокзальных комнатах отдыха. Зайдя туда, я увидел мужчину, пытавшегося расплатиться с дежурной долларами. Оказалось, он только-только прибыл из Улан-Батора — а был уже поздний вечер — и не успел нигде купить рублей, а ехать ему было во Владивосток. Конечно, дежурная доллары брать не хотела. Недолго думая, я предложил купить у него долларов на сумму, равную стоимости ночёвки. Он охотно согласился, проблема была тут же улажена, так и познакомились.

Этот человек, а звать его Александр Кужина, долгое время жил в Китае, и возвращался домой после месяца, проведённого в монгольской столице, где у него были дела по каким-то переговорам, связанным с энергетикой. Впрочем, энергетикой он интересовался в самом широком смысле этого слова. На шее он носил буддийский оберег мейд-ин-чайна, расспрашивал меня, как выходца с Урала, про Челябинский метеорит, рассказывал про ханьское национальное самосознание, Атлантиду и Лемурию, нюансы китайской фонетики. Мне тоже было что порассказать; словом, разговор затянулся за полночь, и перед своим поездом он едва успел поспать.

Помимо прочего, он упомянул, что в Улан-Баторе бывал в редакции русскоязычной газеты «Новости Монголии», знаком с тамошним корректором Амарбаяром, бывшим чекистом, и везёт с собой пару выпусков. Конечно же, я, как человек, имеющий прямое отношение к газетному делу, попросил показать их мне. И что же я обнаружил в одном из выпусков — а именно, в № 19 от 16 мая, газете полуторамесячной давности? Свою собственную статью.

Я написал немало статей о монголах и Монголии в русскоязычной Википедии. Среди них — статья о Данзанравже, великом монгольском поэте, буддийском наставнике, драматурге и просветителе XIX века. В «Новостях Монголии» моя статья, за исключением вводной части, была перепечатана слов в слово; даже перевод его знаменитого экспромта-четверостишия редакторы решили оставить, как есть. Это удивительное совпадение усугублялось тем, что именно «к Данзанравже», в гобийский монастырь Хамарын-хийд, я и ехал в этот раз. В другом выпуске «Новостей» тоже обнаружился фрагмент из написанного мной — в заметке о статуе Чингисхана в Цонжин-Болдоге. Саша Китаец тоже был поражён, и дал мне телефон своего знакомого в редакции, Амарбаяра.

Мы с Амарсайханом собирались зайти к нему, в редакцию, но так и не дошли.